В четверг, 19 октября 2017 года, в Спасский Кафедральный собор города Тара была принесена Табынская икона Божией Матери. Во встрече иконы, во главе с настоятелем собора иереем Михаилом (Сафичук), приняли участие клирики, представители казачества, и прихожане Тарских храмов. По прибытии чудотворного образа в собор, духовенством была отслужена Божественная Литургия, совершен торжественный молебен с чтением акафиста, затем верующие поклонились Пресвятой Богородице в образе «Табынская».
В четверг, 19 октября 2017 года, в Спасский Кафедральный собор города Тара была принесена Табынская икона Божией Матери. Во встрече иконы, во главе с настоятелем собора иереем Михаилом (Сафичук), приняли участие клирики, представители казачества, и прихожане Тарских храмов. По прибытии чудотворного образа в собор, духовенством была отслужена Божественная Литургия, совершен торжественный молебен с чтением акафиста, затем верующие поклонились Пресвятой Богородице в образе «Табынская».
История Табынской иконы Божией Матери насчитывает более чем четыреста лет. В 1597 г., в 12 км от села Табынского (Южный Урал), основанного при царе Иоанне Грозном, располагалась Пречистенская пустынь. Великолепная, сказочная природа окружала 30 насельников пустыни, которые трудились в поле и вываривали соль. Один из них, иеродиакон Амвросий, проходя мимо соленого источника, услышал голос Пречистой Богородицы: «Возьми мою икону». Убоявшись прелести, он не обратил на это внимания. Но на третий день, вновь услышав тот же голос, увидел Чудотворную икону Божией Матери. Он поспешил к братии. И крестным ходом сообща они приняли эту Святую икону. Поместили в Храм и отслужили перед ней молебен. Закрыли Храм, а наутро иконы там не оказалось. Нашли Ее на монастырских вратах. Построили над ней, как древле над Иверской, часовню.
Лик на иконе, явившейся в Табынске, аналогичен лику на иконе Казанской Божией Матери, но гораздо более темный. Размеры Табынской иконы превышают Казанскую: в вышину с одной стороны 1,5 аршина (107 см), с другой менее на полувершок (105 см), в ширину 1 аршин 0,25 вершка (72 см) и в толщину 1 вершок (4,4 см).
Сразу после своего явления, с иконой стали совершаться многочисленные чудеса, вследствие чего она была возима для удостоверения в Казань и Уфу. Из Уфы Святая икона исчезла, чудесным образом явившись вновь на соленом ключе близ села Табынское.
Пречистенская пустынь была окончательно разрушена в 1663 г. и упоминаний об иконе более никаких не было. Где находилась Святая икона Богородицы — под спудом ли разрушенной церкви или в другом месте, неизвестно. Однако через 100 лет произошло Ее второе явление.
В 1765-68 гг. три пастуха-башкира пасли скотину у Соленых Ключей, и вдруг на большом камне они увидели саму собой стоящую икону Божией Матери. Предание рассказывает, что они бросились рубить Ее, но вскоре ослепли. Один из них, самый молодой — 14-15 лет, стал молиться и прозрел. Хотел убежать и снова ослеп. Опять молился и призвал к этому своих друзей. Они собрались у иконы, отчаянно вопия: «Не уйдем, пока Русский Бог не исцелит нас». Впоследствии самый молодой крестился и прожил 130 лет, всю жизнь идя босым за Табынской иконой зимой и летом в одном подряснике и скуфье. Умер он под Челябинском, идя за иконой и молясь.
Икона была привезена в Покровский храм Богоявленского завода (пос. Красноусольск). Наутро же Её в этом храме не оказалось, обнаружили Святую икону в селе Табынском. С этих пор Чудотворная икона Божией Матери называется Табынскою.
Икона спасла, как свидетельствуют записи 1848 года, Оренбург, где эпидемия холеры уничтожила около половины населения (за пять лет всего 29 807 чел.). Только лишь в 1853 г. вспомнили христиане о своей Заступнице, и с принесением иконы холера наконец отступила. «…Государь Император высочайше повелел соизволить: переносить ежегодно находящуюся в церкви села Табынского Стерлитамакского уезда икону Казанской Божией Матери в г. Оренбург в сентябре месяце и в г. Стерлитамак в IX Пятницу после Пасхи в сопровождении Крестного хода, с тем чтобы наблюдение за порядком и благочинием в народе во время сего похода возложено было на обязанность местной полиции» (отношение МВД № 250 от 12.12.1856 г.). К приносу святой Иконы, что бывало ежегодно к 7 сентября, в Оренбург стекалась масса людей из ближайших сел, станиц и даже селений Бузулукского уезда Самарской губернии. Прибытие Табынской иконы Божией Матери встречалось всем городским духовенством, губернским начальством, местными войсками с оркестром полковых музыкантов. Внесение Иконы в город сопровождалось праздничным колокольным звоном, прекрасным пением архиерейского хора, которое сливалось со звуками полковой музыки, играющей «Коль славен…». Присутствие парадирующих войск со знаменами, всенародное пение тропаря «Заступница усердная…» и шествие многочисленного духовенства в преднесении хоругвей и св. икон — все это вместе производило невольный возглас: «Нет, не оскудела еще Вера в русском народе!».
Крестный ход с Табынской иконой в 1861 году являлся самым продолжительным в истории России. В лето этого года страшная засуха поразила Уфимскую губернию. Несмотря на то, что в каждом храме народ молился на полях и источниках вод, но Господь как будто не внимал молениям. И вот разнесся слух, что дождь там, где находится Табынская икона. Народ Стерлитамака, города, который сгорел уже наполовину, толпами выходил встречать свою Спасительницу, прося живительной росы. Среди молений ударил гром. Пять суток лил дождь. Засуха прекратилась. Город и окрестные земли были спасены. В Оренбургских степях Икона как бы «вырвалась на свободу». Каждая весь и град старались принять Великую Гостью к себе, крестный ход стал разрастаться, проходя уже 4000 верст (4267 км), посещая по просьбе жителей такие отдаленные города, как Челябинск, Тобольск и Кустанай. К православной святыне приступали и раскольники, и магометане. Известно, что башкиры на своих землях никого не допускали к несению святой иконы, так как сами старались нести Её. Обильная благодать, исходящая от чудотворной иконы, исцеляла множество слепых, хромых, чающих Христова утешения.
По установленному порядку, икона Божией Матери из села Табынского поднималась после IX пятницы по Пасхе и поблизости границ Оренбургской епархии проносилась по Верхнеуральскому уезду. Затем, если Пасха бывала ранняя и, следовательно, времени оставалось больше, то св. икону заносили в город Челябинск, Тюмень и Кустанай. В Оренбург икона вступала на праздник Рождества Богородицы (22 сентября по ст. стилю). Затем икона следовала до г. Уральска, заходила в Самарскую губернию и из г. Бузулука отправлялась обратно в Табынск, где пребывала до следующего года и оставалась до IX пятницы, когда сюда стекалась масса людей из всех близлежащих областей. В. В. Даль вспоминал: «Эта явленная икона Богоматери на девятую пятницу по пасхе обходит полгубернии, и к этому кочевому шествию стекается бездна народа и каждое населенное место всем населением провожает Её от себя до ночлега».
Святую Табынскую икону Богоматери возили в особой карете с пятью главками, а при иконе служил путевой причт и временно назначаемые священники и диаконы. В карету запрягались только те лошади, на которые никто и никогда не садился. «…на путь язык не идите и во град самарянский не внидите…» (Мф. 10,05). Часто бывало, что икона останавливалась, и никто не мог сдвинуть ее. Затем оказывалось, что на этом месте закопан убиенный младенец, или совершались другие злодеяния. В некоторые селения икона и вовсе отказывалась заходить. Богородица как бы призывала людей к покаянию. Веруя в чудесную силу, знаменитую икону из Башкирии до самой революции 1917 года возили в карете по многим российским губерниям — в Самару, Кустанай, Тобольск, Уральск, Челябинск, Оренбург.
Последний Крестный ход, проходивший в 1918 году, оборвался около Оренбурга. Внезапно на шествие напали красные, сорвали золотую Оренбургскую и серебряную ризы, а святую икону бросили на дорогу. Она им была не нужна. Икона была подобрана казаками атамана Дутова. Во время Гражданской войны, в период наибольших колебаний казачества, атаман Оренбургского казачьего войска Дутов для поднятия боевого духа и настроения казаков вывозил в войска облик святой Покровительницы — икону Табынской Божией Матери.
Исчезновение Табынской иконы
События тех времен разворачивались следующим образом: «…На втором съезде Оренбургского казачьего войска в сентябре 1917. Дутов был избран атаманом. Бежавший из Оренбурга Дутов сосредоточился в Верхнеуральске, находившимся в 55 километрах от Белорецка… Дутову удалось здесь сосредоточить значительные силы… 25 марта дутовцы были вынуждены оставить Верхнеуральск и отошли в станицу Красинскую…» . Жители этой станицы вспоминают: «В одном краснинском доме видела икону, якобы дарованную Дутовым… Александр Ильич лично заносил Табынскую икону после крестного хода в церковь, которая располагалась напротив штаба» . А оставили казаки эту икону потому, что «…вынужден был бежать в Тургай с небольшим отрядом в 240 человек…», «…где в апреле 1918 г. попали в окружение…решено пробиваться на Юг…в Тургайские степи…» .
В этот период времени у Дутова могла быть только копия Табынской иконы, вероятно из штаба Оренбургского казачьего войска, поскольку он оставил ее в Краснинской церкви, где и находится до сих пор…
Исчезновение иконы случилась позже, когда казаки вновь захватили Оренбург: «С 3 июля 1818 г. вновь установилась власть белоказаков в Оренбурге.За период с июля 1918 г. по январь 1919 г. Основные силы Дутова были сосредоточены на осаде Орска,… за это ему удалось произвестись в генерал -лейтенанты…». Красные же при этом отступали по Уфимско-Оренбургскому тракту, где все лето шли бои: «…2 июля 1918 г. Отряд под командованием Каширина Н. Д. и его заместителя Блюхера выступил на север. Он двигался по тылам белых 1 500 верст до 2 августа… Продвигаясь по территории южного Урала… вскоре достиг 10 тыс. чел.».
Могла ли Табынская икона появится в Оренбурге? Действительно, клир Табынской церкви (ибо именно он распоряжался несением иконы), во время непрекращающихся боев, хотя и имел право не выносить иконы, но все же решился нести ее в Оренбург в обход наступающих отрядов красной армии. Тому должны были служить следующие причины:
Во-первых, этим они спасали икону, т.к красные наверно ее бы не пощадили, зная какой авторитет имеет она среди казаков.
Во-вторых, народ ждал икону, и необходимо было совершать крестный ход, поскольку он совершался ежегодно уже более 50 лет.
В третьих, атаман Дутов почитая Табынскую икону, очень желал иметь ее при своей армии. И как правитель Южного Урала, вероятно, просил священников Табынска принести икону в Оренбург: «В период гражданской войны… атаман Дутов использовал авторитет иконы для привлечения казаков в свою армию. Именно приверженность его к старой вере и традициям, уважение к святыне казачества привели в стан белых почти двадцать тысяч трудовых казаков и фронтовиков…»
Достоверность этих рассуждений довольно сложна. Мы нигде не находим упоминания о крестном ходе в это время. Но все же это не аргумент его отсутствия, поскольку такая многолетняя традиция была настолько сильна, что и после исчезновения иконы долгое время не прекращался крестный ход в Табынск и по местам.
Вот, что рассказывает схиархимандрит Серафим (Томин): «Я будучи келейником митрополита Нестора часто слышал, что владыка в 1918 году сопровождая нетленные мощи преподобной мученицы Елизаветы и Варвары ехал вместе с архиеп. Мефодием Оренбургским, который вез настоящую Табынскую икону. Он, владыка Мефодий, рассказывал, как она попала к нему. Табынскую икону встречали, как и всегда накануне Рождества Богородицы в станице Нежинская. Было огромное стечение народа. И в то время, когда начинался торжественный обряд смены серебреной ризы (Табынской) на золотую (из Оренбургского монастыря). Напали красные, и была настоящая битва. Обе ризы они забрали, а икону бросили. Владыка Мефодий подобрал икону и перевез ее в Харбин». Далее владыка рассказывал: « В Благовещенске у реки Амур переходили границу. Табынская икона не пошла. Построили часовню из камыша. Объявили пост. Три дня молились владыка Мефодий, владыка Нестор, владыка Мелетий и многие священники. И только после этого двинулась в Китай. В Харбине построили маленькую церковь. Затем перевезли в Пекин. Там так же была построена церковь. В 1948 году икону вывез в Австралию, а затем в Америку архимандрит Филарет (Вознесенский).
Потом он возглавил синод РПЦЗ. Владыка Мануил (будучи уже Самарским архиепископом. Обращался в Зарубежный синод по поводу возвращения иконы. Но они отвечали, что икона у них, и они никогда ее не отдадут».
Собрание духовенства и мирян Харбинской епархии в 20-х годахвительство Колчака находилось в Омске, там вероятно и встретились археп.Мефодий и еп.Нестор. Существует следующее воспоминание о перевозке мощей расстрелянных в Алапаевске:
Действительно архиепископ Мефодий, в декабре 1918 года покидает Оренбургскую кафедру, ожидая репрессий большевиков. Правительство Колчака находилось в Омске, там вероятно и встретились археп.Мефодий и еп.Нестор. Существует следующее воспоминание о перевозке мощей расстрелянных в Алапаевске:
«Игумен Серафим 150 получил разрешение от адмирала Колчака перевезти тела. Атаман Семенов выделил для этого вагон и дал пропуск. И 1(14) июля 1919 года восемь алапаевских гробов направились
«В Чите гробы страдальцев пробыли шесть месяцев…26 февраля (11 марта)…за пределы России…при полном расстройстве железнодорожного транспорта. Вагон вместе с фронтом: пройдет верст 25, а потом откатится на 15. Благодаря пропуску вагон постоянно отцепляли и прицепляли к разным поездам, направляя к китайской границе».
«Наступило лето, из щелей гробов постоянно сочилась жидкость, распространяя ужасный смрад. Когда поезд останавливался, сопровождавшие собирали траву и вытирали ею гробы. Жидкость вытекавшая из гроба Великой Княгини, как вспоминает о.Серафим, благоухала, и они бережно собирали ее как святыню в бутылочку».
Сами мощи прибыли в Пекин: «16 апреля 1920 г. в 2 часа утра в Пекин из Харбина прибыли восемь гробов с останками Великой Княгини Елизаветы Федоровны, Великого Князя Сергея Михайловича, инокини Марфо-Мариинской обители в Москве Варвары (Яковлевой), князей Иоанна, Константина и Игоря Константиновичей, графа Владимира Павловича Палей и барона Феодора Ремеза.»
Хотя здесь ни слова не упоминается о сопутствующих архиереях и Табынской иконе, однако надо полагать, что они себя не афишировали, а Табынскую икону изначально прятали и от красных и от белых. Так например со слов архиепископа Ювеналия (Килина) Ижевского: « Эта икона примерно в 1921 году с Белой Армией ушла в Харбин, и он точно говорит, что не для всех было объявлено, а находилась в Казанско-Богородицком мужском монастыре в Харбине. В 1948 году точно была там, а дальше не знает, т.к выехал в СССР».62
Сам владыка был основателем и настоятелем этого монастыря: «В 1922 г. по благословению архиепископа Харбинского Мефодия архимандрит Ювеналий (впоследствии епископ Синьцзянский, а затем — Цицикарский) основал мужской монастырь на Крестовом острове Харбина… но в том же году … монастырь был переведен в район Новый Модягоу. Вернувшись в 1924 г. в Харбин, архим. Ювеналий вновь был назначен строителем Казанско-Богородицкой обители. Его трудами воздвигли трехпрестольный храм в честь Казанской иконы Божией Матери с приделами вмч.Пантелеимона и Архистратига Михаила. Монастырь славился и своими подвижниками. Наиболее известные из них — схимонах Михаил и иеросхимонах Игнатий, принявшие от Бога дары прозорливости и непрестанной молитвы. При этой обители также была создана больница имени Казем-Бека». 153 В 1935 году архимандрит Ювеналий был хиротонисан во епископа Синьцзяньского. Однако уехать ему не удалось, и он остался викарием владыки Мелетия, а затем и архиепи скопа Нестора. В это время около Харбина была «основана в 1934 году в пос.Канагаш близ Дайрена (Дальний) Богородицко-Казанской Табынской женской обители… В обители хранилась копия иконы. В начале 60-х годов обитель была закрыта».
Церковно-административное состояние Харбинской епархии было таково: «В силу своего особого канонического статуса Харбинская епархия претендовала на первенство на Дальнем Востоке. Вероятно, именно это и побудило в 1946 г. учредить центр ВосточноАзиатского Экзархата Русской Православной Церкви в Харбине, а не в Пекине. Немаловажным обстоятельством было и то, что Маньчжу рия, куда советские войска вступили в августе 1945 г., оказалась в сфере влияния Советского Союза. 22 октября 1946 г. Священный Синод постановил утвердить в должности Начальника Российской Духовной Миссии в Китае архиепископа Пекинского Виктора (Святина) и, считать его находящимся по епархиальным делам в юрисдикции Экзархата, а по делам Миссии -в личной юрисдикции Экзарха. Этим же определением Пекинская епархия и ее Шанхайское виктариатство были утверждены в составе Восточно-Азиатского Экзархата». Но в роковой 1948 год случилось непредвиденное событие: «13 июня 1948 г., в Неделю свв. Отец, в кафедральном Соборе Харбина духовенство епархии служило молебен о собирающемся в путешествие -в Москву на Собор -Экзархе, митрополите Несторе. Рано утром в понедельник 14 июня Экзарх был задержан китайскими властями… В Хабаровске митрополит Нестор на суде был обвинен в антисоветской деятельности -она заключалась в написании книги “Расстрел Московского Кремля” -и совершении панихид по убиенным в Алапаевске родственникам семьи Императора Николая II. Владыка Нестор 8 лет провел в заключении в мордовском пос. Явас.». Харбинское духовенство осталось без «хозяина», появилась действительная возможность вывезти Табынскую икону. Поскольку владыку Нестора посадили, а владыка Ювеналий уехал в СССР.
«Из числа видных церковных деятелей не принял юрисдикцию Патриарха сын архиепископа Димитрия Хайларского — архимандрит Филарет. Он впоследствии возглавил Зарубежный Синод». Именно он имел действительную возможность изъять из монастыря икону, как ближайший помощник правящего архиерея. Вероятно, под предлогом сохранения иконы о.Филарет вывез ее в Пекин. Где в срочном порядке для такой святыни один из домов оборудуется под церковь: «Эта домовая церковь была устроена в 1948-49 годах в честь Табынской Божией Матери. А закрыта 16 июля 1956 года».
И вот, что вспоминает Игорь Ребрин (Сан-Пауло Бразилия): «…Я точно помню, что она (икона) была в маленькой церкви в бывшем посольском квартале (Пекин). Это был дом недалеко от восточной части стены. Мой отец был там старостой, и я помню, что икона была довольно большая… Церковь закрыли, и все имущество перевезли в Бэй
. И то, что иконы потом уже не было, свидетельствует Александр Кириллов (Рио-де-Жанейро Бразилия): « Я и не слышал никогда об этой иконе, несмотря на то, что между 1949 и 1953 годах, неделями, а иногда и месяцами жил в Российской Духовной миссии в Пекине…». Интересно, что пекинский владыка Виктор (Святин) официально сообщает об открытии Табынской церкви после 1949 года, а в списках ризницы Табынской иконы не упоминает. Что действительно говорит о том, что об иконе «…не для всех было объявлено…». И то, что в 1949 году ее уже там не было.
Чтобы спасти как можно больше ценных икон и святынь и вывезти их в Америку и Австралию, владыка Иоанн Шанхайский перемещается поближе к Пекину: «в августе 1948 г. вл. Иоанн прибыл в курортный город Циндао и как признанный Министерством внутренних дел гоминьдановского правительства Начальник Миссии поселился в священническом доме Свято-Софийского прихода в Циндао… Это спасло впоследствии имущество храма от уничтожения… При этом большая часть имущества и архивов храма была вывезена эмигрантами в Америку и Австралию. Тоже случилось и с большой частью шанхайского церковного имущества, вывезенным вл. Иоанном из Китая».
Табынскую икону, вероятно, вывезли первым же пароходом: «Первый пароход, “Хван-Лен”, с группой в шестьсот русских беженцев вышел из Шанхая 14 января 1949 г. Владыка Иоанн (Максимович) приехал на пароход и отслужил напутственный молебен, после которого благословил каждого в путь… До конца 1949 г. правительство Филиппин приняло 6 000 эмигрантов из Шанхая, около 5 000 из которых были выходцами из России. Среди них был и архиепископ Шанхайский Иоанн (Максимович) со своей паствой и клиром. Он покинул Шанхай 4 мая 1949 г. Большая часть имущества была вывезена, документы Совета Миссии частично уничтожены».
Служба в Харбинском соборе 40-е годы.
Конечно, поиски иконы никогда не прекращались. Вот, например ответы, присланные на запрос управляющего Уфимской епархией архиепископа Никона:
-от Архиепископа Серафима, Брюссельского и Западно-Европейского: «Уже запросили наше общество ИКОНА в Париже… они в курсе дела, но очень сомневаемся, чтобы следы Табынской иконы будет легко и им найти… лет 40 назад появилась какая-то Казанская икона, которую американский банкир объявил подлинной…Вот она!так было объявлено. Банкиры хотели ее продать, обращались даже к нашему Синоду… Но сумма была указана колоссальная, а экспертиза общества ИКОНА определила, что она не могла быть подлинной… на Всемирной Выставке в Нью-Йорке был даже небольшой павильон отдельный, где эта икона пребывала под охраной детективов… потом ее купили римо-католики… у нас в Сан-Франциско имеется женский монастырь из Китая… по описаниям святынь этой обители «Казанская» (или похожая на нее) — не упоминается».
Второй ответ Архиепископа Серафима, Брюссельского и Западно-Европейского: «Насчет будто в сейфе находящейся иконы Табынской в Нью-Йорке: очень это кажется фантастично. Не говоря о том, что мало почтено и не благочестиво хранить святую икону в сейфе, это как-то звучит неправдоподобно…
От секретаря Сан-Франциской епархии РПЦЗ прот.Петра Перекрестова: «…у нас имело место заседание Епархиального совета и я спросил собравшееся духовенство (в том числе и двух наших Владык),
слышали ли они о «Табынской» иконе Божией Матери. Никто о ней ничего не знает. Я всем показал цветную ксерокопию иконы, но она никому не знакома. Я также просил священника женской обители проверить, не висит ли подробная икона у них в монастырском храме (а у них иконы висят до потолка на всех стенках). Так что теперь я могу Вам официально сообщить, что в Западно-Американской епархии ничего не известно о Табынской Иконе.
Однако имеет место быть и другая версия исчезновения Табынской иконы.
Табынская икона у атамана Дутова
Почти сразу после исчезновения иконы начались ее поиски. Уже в 1926 году священники Табынской церкви обращались в НКВД с просьбой о вывозе иконы, которую якобы нашли в Китае: «Слушали доклад помощника церковного старосты Д.Матвеева, очевидца, о том, как белая банда казачьего генерала Дутова захватила чтимую икону Божьей Матери во время ее хода по домам верующих и затем увезла за границу» (протокол собрания верующих прихожан с.Табынска 20.06.26г.).Далее называется и год, когда пропала икона: «1919 год, белая банда ген.Дутова захватила народную святыню, весьма чтимую древнюю икону, называемую Табынской Божьей Матерью и увезла в Китай…Ныне верующая община села Табынская приблизительно установила место нахождения святыни близ г.Кульджи в Китае…» (Заявление в БНКВД от 20.06.26).Этот документ вызывает двойственные чувства. В первых, почему-то докладывает не священник, и даже не староста, а всего-то его помощник. А обыкновенно икона носилась в сопровождении клира Табынской церкви. Вспомним хотя бы «Сказание»: «…причт Табынской церкви сопровождавший святыню…». Возможно, конечно, что священники все-таки были, но не упоминаются, поскольку письмо то в НКВД. Но и этот момент сомнителен, ибо далее в том же документе безбоязненно упоминаются Духовные власти (и это в НКВД?). А потом, что же это 5 лет молчали, а тут вдруг перед 9-ой пятницей загорелось. Ведь Матвеев был изначально очевидцем не только захвата, но и увоза иконы за границу. Наверное, он был там, вместе с белыми казаками. И какими-то путями вернулся еще в 25 году и всем рассказал.
Рис. 20: Карта перехода Табынской иконы в Китай.
Шум ведь поднялся не шуточный: «…отовсюду поступали и ныне поступают настойчивые требования верующего народа епархии: возвратить народную святыню на место ее прежнего пребывания в с.Табынск. Требования свои верующий народ высказывает через церковные правления свои и, через своих депутатов высказал на Епархиальном съезде в декабре 1925 г…». А это не сельское приходское собрание. А что «беляков» Матвеев называет бандитами, так ведь в НКВД не будешь писать на красных бандитов, можно и приврать. Впрочем, разница была небольшая.
Встречается довольно много упоминаний о том, что икона была у Дутова. Например, Е.Карелина: «Наш поселок пос.Краснинский (воспоминание М.В.Сологуба.) -был одним из последних прибежищ атамана Дутова. Иной раз наших мужиков жители окрестных сел в шутку называют «дутовцами». Говорят, что в последнее время икона находилась у Дутова и он увез ее, отступая в Маньжурию…». Или в брошюре «Блокнот Агитатора» (с.Грачевка, Курманаевский район.) в воспоминаниях Ефима Левина и Аграфены Иночкины: «Во всех походах Дутов охранял (Ее) казачьим эскортом… что Табынская Божия Матерь появится вновь…»также икона связана с Дутовым.
Причем, действительно бои около Оренбурга шли с апреля по сентябрь 1919 года как раз около станицы Нежинской. И в это время икона могла запросто попасть в руки дутовцев.
«…в середине мая Дутов приблизился к горе Маяк. Однако, попытки овладеть городом и в апреле и в мае провалились…». Вскоре началось всеобщее отступление Колчака: «…К сентябрю 1919 были добиты основные силы Южной Армии Колчака и дутовцев. В плен сдалось 30 тыс. пехоты и 7 тыс. казаков. Остатки дутовской армии отступили через Тургайские степи и безводные пустынные пески Балхаша к Сергиополю на соединение с Аненковым -в Семиречье. К марту 1920 года близ города Чугучака они перешли китайскую границу.
«А явленную Табынскую икону Богоматери увез атаман Дутов, когда отступал. Мама рассказывала, что при отступлении в Китай он проходил через нашу деревню Калпацкую и останавливался у моего дедушки Виноградова Петра Анисимовича. Когда он прибыл в деревню, утром ударили в колокола, собрался народ. Дутов сказал: «Дорогие мои, я отступаю: красные шуба, а мы рукав. Он держал Табынскую икону Божией Матери в руках, плакал: «Чудотворную икону на поругание и растерзание не отдам». С его отрядом из нашей деревни шесть человек уехали»
Часто совершались молебны и крестные ходы с Табынской иконой. И когда святыню заносили в храм, нередко сам атаман Дутов брал ее на руки. Впоследствии икона так и перешла к нему и стала постоянно находиться в походной церкви главной ставки. Во время же похода икона охранялась казачьим эскортом. Икона находилась в тяжелом деревянном киоте на носилках, которые несли две лошади.
«23 мая 1919 года отдельная Оренбургская армия была расформирована и на базе ее создавалась Южная армия… генерал-майор Г.А.Белов (немец Виттенкопф) командующий Южной армии…» но армия все время отступала, казачьи части Дутова проходили через «…поселок Бриенский… в Тургае…».Ген. Дутов приступил к реорганизации остатков южной армии с целью создать отдельную Оренбургскую группу… у Актюбинска наступил общий крах… Часть остатков южной армии собиралась перейти из Атбазара в Кокчетав, дабы объединиться с корпусом ген. Бакича…»
В ноябре 1919 года, при отступлении через Акмолинск армии атамана Дутова: «…по инициативе служителей Александро-Невской церкви был организован крестный ход вокруг Акмолинска с чудотворной иконой Табынской Богоматери, на заборах пестрели листовки, призывающие к покаянию в грехах и к борьбе с большевиками. Под вечер 25 ноября 1919 года большевики заняли город».
29 марта 1920 года последний отряд Дутова состоявший из 600 человек и сотни личного конвоя из города Лепсинска начал переход в Китай. От деревни Покатиловки углубились в горы Алатау. В Сарканском ущелье первую ночь шли по колено в снегу то по руслу реки то, взбираясь на скалы. Не было ни одного кустика, чтобы развести огонь, ни корма, ни воды для лошадей. Через три дня подошли к последнему перевалу Карасарык.
Здесь совершилось чудесное избавление от смерти Оренбургского казака Троицкой станицы Николая Скобелкина. Вот как описывает это его сын: «…при подъеме на последний перевал лошади и люди выбивались из сил, мой отец болел тифом и едва сидел в седле.… К полудню отец потерял сознание, и его положили в снег и оставили. Ночью он пришел в себя и начал короткими переходами подниматься к перевалу. Несло метель, высокогорная местность абсолютно голая, укрыться было негде. В десять часов вечера на одном из самых крутых подъемов он наткнулся на брошенную икону. Он сел у иконы за ветром и ему было хорошо. Около полуночи он услышал голоса. Оказалось, что отряд вышел на последний перевал, где решено былозаночевать. Атаман вызвал добровольцев вернуться назад и вынести икону и по пути попытаться найти моего отца и похоронить. Таким образом, был спасен мой отец. Это было чудо, что он ночью в метель нашел икону, и она прикрыла его от непогоды!»
Воспоминания казака Верхнеуральской станицы Николая Щелокова, личного секретаря атамана, переданного его сыном: «Приблизившись к горному хребту, им надлежало делать перевал через Карсарык. Шла узенькая тропа на вершину, где был крутой заворот и спуск на другую сторону.
Никольский храм в г.Кульджа Китай
Тропа была крутая, с обрывом по одну сторону, куда много вьючных лошадей оступившись, падало. Кроме того, на вершине стояла постоянная вьюга. Надо было добраться до вершины к полуночи, когда вьюга утихала часа на два. Перебраться всем взяло много ночей, и почему-то не успели перенести икону. Она осталась на вершине. Тогда несколько казаков взялись идти обратно за иконой и говорили, что там стояла полнейшая тишина, и икона легко неслась вперед поддерживаемая одной рукой».
Сам атаман Дутов потерял сознание и был спущен киргизами на веревках с обрыва на дно ущелья. В последствии он написал: «Спуск с перевала тянулся еще 50 верст, и затем отряд вышел к китайской границе на реке Бартале. Люди вышли сюда почти без вещей, без денег, вынеся с собой только чтимую оренбуржцами икону Табынской Божией Матери, пулеметы и винтовки. После тяжкого пути, люди не узнавали друг друга – все похудели, почернели, «остались одни глаза». Около границы удалось достать немного пищи…».
Во время этого отступления известно следующее чудо: «Икона была большая, очень тяжелая, и, когда военные шли по пескам, от усталости решили ее там оставить и уйти. Однако, пройдя некоторый путь, они заметили, что приближаются к месту, где оставили икону. Подосадовав, опять пошли, но через некоторое время очутились опять на том же месте. Так три раза намеревались войска, оставив икону, уйти и три раза необычайным образом возвращались к ней. Тогда они решили нести икону с собой, несмотря ни на такие трудности, и таким образом с ней армия Дутова перешла границу Китая. С армией Дутова перешли границу и несколько священников, среди которых был и архимандрит Иона (в последующие годы бывший епископом Ханькоуским)».
А также и такое: «Казаки, принесшие эту икону, объяснили, что она была украдена двумя туркменами из шалаша – полевой церкви и разрублена на две половины, после снятия всех драгоценностей. По неизвестной причине, на следующий день туркмены вернулись назад посмотреть на эту икону и что же они увидели? Икона стояла около дерева целой и невредимой, с сиянием вокруг нее. Они страшно перепугались и бежали в свои поселения».
Сначала остановились в местечке Джампани. Отряд простоял там около месяца. Из Советской России было получено предложение об амнистии. И 6 мая 1920 года после молебна перед Табынской иконой около 240 казаков вернулись в Россию.
В городе Суйдун отряд казаков был интернирован китайскими властями. «В Суйдуне при войске была своя церковь, которая находилась как бы в подземелье на том месте, где при нас была транспортная контора. Та Табынская чудотворная икона Божией Матери, что была при нас в Кульдже, была тоже привезена или принесена дутовской армией… сам Дутов жил у реки Сударваза…между Дутовым и басмачами завязалась тайная связь…».В феврале 1921 года атаман Дутов был предательски убит. «… когда Дутова убили, то его многочисленная армия рассыпалась по Китаю.
Крестный ход с Табынской иконой в Кульдже 1956 год.всему Китаю, и многие русские уехали в Харбин…большинство людей его армии осталось в городе Кульдже и окрестностях».
Но еще долго казаки сохраняли свою военную организацию, и при штабе казачьего войска в походной церкви Табынская икона находилась до 1938 года. Началась новая волна беженцев от коллективизации. В главном городе Синьцзяна Кульдже на пожертвования православных была построена Никольская каменная церковь, куда и была перенесена Табынская икона. В эти времена случились следующие случаи чудесной помощи Табынской иконы, которые описал сын диакона Кульджинской церкви о. Павла Метленко: «В городе Кульджа, чудотворная икона проявила много чудес. Люди из других исповеданий, приходили в церковь, помолится перед иконой Божией Матери Табынской, прося об исцелении многих разнообразных болезней.
Молодая мусульманка, услышав о чудесах творимых Табынской Божией Матерью, привезла с собой другую слепую женщину, тоже мусульманку. Подвела ее к иконе, положила обе ее руки на икону. Слепая женщина стала горько плакать и приговаривать по-своему, вероятно молитвы, и встав на колени продолжала со слезами просить исцеления. И просьба ее была услышана Божией Матерью. Когда она встала на ноги, держась обеими руками за икону и открыв глаза, увидела перед собой эту икону. Нужно было присутствовать при таком явлении, чтобы понять эти радостные и слезные рыдания человека не знавшего, как и чем благодарить Божию Матерь за такое чудо. Мы слышали, что она крадучись от родственников приняла православие.
В 1942 году, в Синьцзянской провинции Китая, была страшная засуха. Многие, неправославные люди, молились Богу о даровании дождя, но проходили недели и месяцы, дождь не приходил, посевы начали гибнуть. Тогда стали просить русских, чтобы и мы обратились к Богу. Наше духовенство решило эту просьбу принять и отслужить молебен с Табынской иконой на пруду. На призыв священников приехали из города и поселков человек 150-200. Взяли икону Божией Матери и пошли на пруд.
Несли икону по два человека и по очереди, так как икона была очень тяжелой. Многие верующие, по старой традиции, поцеловав икону, нагибаясь, проходили под ней. Путь был не легкий. От храма мы должны были идти по шоссейной дороге до речки Пиличинки, а потом вверх до пруда. Вскоре подул сильный ветер, поднял пыль, и мы с трудом шли около одного километра. Уже близко у реки мы почувствовали редкие капли дождя, с громом и молнией. На молебне уже пошел такой сильный дождь, что не заметили, как стали мокрыми с головы до ног».Табынская икона в Китайском Синьцзяне часто поднималась на крестные ходы. И обычно они совершались по городам, где проживало русское население: Урумчи, Чугучак, Лоуцоугоу, Кульджи, Суйдун. С 1954 года по 1960 год храм в г.Кульдже возглавляет игумен Софроний (Иогель) присланный из Харбинского Казанско-Богородицкого монастыря. Он пытался вывезти Табынскую икону с собой в СССР, но как пишет Виктор Павлович Метленко «…прихожане этого храма отказали ему это сделать».
Сразу же его место занимает о.П.Кочуновский. Но и он, как следует из письма П.Н. Скобелкина (Папуа Новая Гвинея), вскоре же умер.
«…Фокин, пришедший в Китай в числе военных армии Дутова и поэтому претендовавшего, что чудотворная икона Божией Матери, что была в нашей церкви в Кульдже, в какой-то степени принадлежала ему».
«Когда подошло такое время, и русские поехали из Китая за границу, они хотели вывезти чудотворную икону с собой. Но Фокин им не позволил этого сделать, поскольку сам никуда не хотел уезжать, а икону считал своей».
«Моя мама ходила на склад и видела много икон из нашей церкви, но Табынской там не было. Икона исчезла, и никто не знает, где она, а я думаю, что она в Пекине. Китайцы знают старинной иконе цену, и я в китайской книжонке когда-то читал о ней».
Далее известно, что перед самым разрушением храма икона была спасена из церкви тем же Фокиным и вероятно передана сыну покойного о.П.Кочуновского. При выезде же в Австралию в 1961 году он не смог уже вывезти Табынскую икону, поскольку китайские власти уже не разрешали этого сделать.
И поэтому икону он передал на хранение обратно Кузьме Фокину. С ним даже проводилась долгое время переписка, с целью вывезти Табынскую икону в Австралию, но этого не позволяли сделать власти Китая вплоть до 1965 года. А когда разрешение было получено, тогда уже потерялся и контакт и с ним. Теперь, как показывают опросы современного русского населения, в Кульдже многие верят, что Табынская икона еще находится где-то около Кульджи в сокровенном месте.
Игумен Вианор опубликовал следующий отчет о поисках Табынской иконы, которые он проводил по указанию Патриарха Алексия:
«Во время одного из частных посещений состоялось знакомство сродственником хозяев дома, приехавшим из Австралии (он эмигрировал туда в период массового выезда русскоязычного населения КНР). Этот человек на протяжении 12 лет, по поручению Американского патриархата (как владеющий китайским и русским языками), пытался наладить работу приходов в Урумчи, Чугучаке и Кульдже, но этого не получилось.
Кроме того, он занимался поисками Табынской иконы Божией Матери. С его слов образ не покинул пределы Китая и не сгорел, согласно первоначальным данным. Вместе с другими церковными ценностями икона находится на правительственном складе в городе Урумчи. По данным одного из сотрудников этого склада, оклад на иконе отсутствует, образ потемневший, и слегка опален близ Спасителя. Этот образ схож с образом Казанской иконы Божией Матери».Однако сомнительно, чтобы это была Табынская икона, поскольку на настоящей Табынской иконе ясно видны следы от ран нанесенных при втором ее явлении.
Вот так пропала Табынская икона во второй раз
