Но верно так же и то, что война порождает к жизни деформированные формы духовности. Например, неоязыческие идеи нередко получают почву для развития среди военных, потому что в этих неоязыческих идеях важное место принадлежит, как вы знаете, насилию, силе. А армия — это место, где проявляется человеческая сила, поэтому есть большой риск того, что невоцерковленных, далеких от Православия военнослужащих может привлекать риторика неоязыческих проповедников.
Кстати, в каком-то смысле, неоязычество паразитирует на ложном тезисе, будто христианство, Православие, как бы остается вне темы героизма. Мы, конечно, знаем, что это не так, что самый большой героизм — это когда человек побеждает самого себя. Мы говорим о наших святых «подвижники», то есть они совершают подвиг, духовный подвиг. Но это не очевидно для очень многих, в том числе для тех, кто увлекается сегодня неоязычеством, потому что неоязычество пропагандирует личный героизм, силу и доблесть. Лживость этого мифа доказывается многими святыми воинами, память о подвигах которых хранит наша Церковь. Думаю, настало время, особенно для наших священников, которые работают в Вооруженных силах, постоянно обращать внимание воинов на подвиги христианских святых, которые служили своему Отечеству в армии, в Вооруженных силах, для того чтобы лживость мифа о том, что героизм несовместим с христианством, доказывалась в первую очередь замечательными примерами из жизни святых воинов, которые бережно хранятся в памяти нашей Церкви.
В этом контексте и школьное пространство должно исключать возможность пропаганды неоязыческих идей, построенных на отрицании христианства, его исключительного вклада в созидание российской государственности. Не было бы Русской Церкви — не было бы России в том виде, в каком она существует, не было бы объединения славянских народов и создания великой нации. Отрицание этого вклада означает подрыв фундамента идентичности нашего народа.